vtoraya-chechenskaya-e1565528172897.jpg

В августе 1999 года началась контртеррористическая операция на Северном Кавказе, которая длилась год и завершилась освобождением Чечни от бандформирований. Участники и свидетели событий 20-летней давности поделились с РИА Новости воспоминаниями.

«Бои за дагестанские села шли уже вторую неделю, когда 11 августа нам вдруг сообщили, что Басаев назначил Хаттаба командиром исламистского наступления. Боевики воевали вместе еще в первую чеченскую, поэтому мы не удивились этому решению. Басаев, видимо, хотел сплотить жителей Дагестана на идеях ваххабизма, но вышло наоборот. Это разозлило нас еще сильнее», — рассказывает изданию бывший глава ополченцев дагестанского села Гагатли Хайбула Хайбулаев.

О Хаттабе знали мало, информация была противоречивой. Сам себя он называл этническим чеченцем и истинным мусульманином родом из Саудовской Аравии. Окружающие дали ему прозвище Черный Араб. Боевик исповедовал радикальный ислам, война с «неверными» стала для него главным занятием в жизни. В восьмидесятые Хаттаб воевал в Афганистане на стороне моджахедов. В начале девяностых проник в Таджикистан, где шла гражданская война между светской властью и исламистами. Когда узнал о начавшемся в 1994 году штурме Грозного, поехал туда поддержать сепаратистов.

«В начале девяностых экономика на Северном Кавказе была в упадке. Зарплаты не платили, заводы закрывались, люди теряли работу, а власти ничего не предпринимали. При этом внезапно появившиеся бизнесмены быстро богатели. Вместо демократии мы получили криминальный хаос. Люди искали справедливости и находили ее в шариатском праве, сулившем всеобщее равенство. Распад СССР и открытие границ привели к проникновению из арабских стран идей ваххабизма. Однако благодатной почвой все же стала царившая в регионе разруха», — высказал свое мнение РИА Новости выходец из дагестанского села Агвали Абдурашид Саидов.

Асхаб Абдуразаков, занимавший в девяностые должность главы администрации Цумадинского района, считает, что дагестанское общество и в советский период оставалось весьма религиозным. А после того как границы исчезли и произошла «легализация» веры, исламские фундаменталисты во весь голос заявили о себе.

«Идеологом ваххабизма сначала в Дагестане, а потом на всем Северном Кавказе стал Багаутдин Кебедов. С его именем связано создание в середине девяностых так называемой Кадарской зоны — территории, объявленной зоной шариата», — рассказывает РИА Новости Абдуразаков.

Прибыв в Чечню, Хаттаб быстро втерся в доверие и к Басаеву, и к Кебедову. Все связи с чеченскими сепаратистами наемник подкреплял деньгами, поступавшими ему из арабских стран. В обмен на щедрое финансирование боевики проникались идеями радикального ислама. Тем более что после подписания Хасавюртовских соглашений, положивших конец первой войне, Москва не только вывела свои войска, но и перестала выделять Чечне дотации. Националистическая риторика быстро сменилась исламистской.

Басаевский террор

Шамиль Басаев обладал репутацией самого опасного террориста задолго до начала второй чеченской кампании. На его счету был захват больницы и заложников в Буденновске. В нападении участвовали и люди Хаттаба. Переговоры с террористами не дали существенных результатов. Погибли 129 человек, более 400 были ранены. Басаев свои действия объяснял тем, что российские войска разбомбили дом, где погибли его жена и дети.

Террористы тогда скрылись с места преступления. Более того, после подписания Хасавюртовских соглашений «карьера» их лидера пошла вверх. Президент так называемой Чеченской Республики Ичкерии Аслан Масхадов назначил Басаева сначала вице-премьером, а потом и главой чеченского правительства. Под командование боевика перешли и войска самопровозглашенной республики.

«Масхадов вначале был далек от идей исламского государства на Кавказе. Став президентом Ичкерии, он расформировал так называемую шариатскую гвардию. Но Басаеву это не нравилось, и он бросил все силы, чтобы скинуть Масхадова. Тот отступил и поддержал идеи радикального ислама», — рассказал РИА Новости дагестанский журналист Алик Абдулгамитов, который освещал для Первого канала обе чеченские кампании.

За время работы в зоне конфликта репортеру удалось взять интервью у многих боевиков, включая Басаева и Хаттаба. Но они не производили на журналиста впечатления религиозных фанатиков.

«Лидеры ваххабитов были вполне вменяемыми людьми. Бросалось в глаза, что они умеют общаться с массами и внушать любые идеи, включая религиозные. Перед вторжением в Ботлих они открыто заявили в СМИ о планах присоединить Дагестан к Чечне, чтобы получить выход к Каспийскому морю и создать шариатскую морскую державу. Я спрашивал Басаева, знает ли он, что тысячи чеченских беженцев нашли приют в дагестанских семьях во время первой чеченской кампании и вторжение будет воспринято как оскорбление. Тот отшутился и сказал, что Дагестан — это родина их отцов, распрей между народами быть не должно. Но поступил иначе», — поделился воспоминаниями Абдулгамитов.

Абдурашиду Саидову до начала второй чеченской удалось пообщаться и с последователями Басаева и Хаттаба.

«Слухи о возможном вторжении боевиков вызывали панику среди дагестанцев. На границе скапливались отряды военных. Мне надоели домыслы, и я решил поехать туда и напрямую пообщаться с кучковавшимися там людьми. Они казались вполне адекватными и говорили не столько об исламе, сколько о социальной справедливости. Но вторглись в итоге под лозунгами ваххабизма», — рассказывает выходец из села Агвали.

Боевики надеялись на поддержку большинства жителей Дагестана. Эту уверенность подкреплял состоявшийся годом ранее визит главы МВД России Сергея Степашина в Кадарскую зону.

«Переговоры Степашина с экстремистами дискредитировали в тот период всю федеральную власть. Мы поняли, что рассчитывать придется только на себя», — рассказывает Хайбулаев, вставший в августе 1999 года на защиту родного дагестанского села Гагатли.

 

В окопах второй чеченской

Вытеснив к середине сентября боевиков из Дагестана, российские власти начали в Чечне контртеррористическую операцию. Решение было обосновано тем, что Масхадов оказался не в состоянии контролировать ситуацию в республике. Последовали бомбардировки Грозного, после этого военные вошли на территорию Чечни.

«Во второй чеченской кампании с ваххабитами боролись не призывники, а профессиональные военные. Более того, Москва переманила на свою сторону часть чеченской элиты и бывших участников вооруженных формирований. Муфтий Чечни Ахмат Кадыров возглавил республику», — рассказывает изданию очевидец тех событий Исмаил Магомедов.

Контртеррористическая операция длилась год. За это время российские военные отбили у боевиков основные территории. Решающими стали бои за Урус-Мартановский район. В марте 2000 года бандформирования оказались зажатыми в селе Комсомольское и пытались прорваться через Аргунское ущелье. Столкновения шли почти месяц и завершились разгромом террористов.

«Бои в Комсомольском по ожесточенности сравнимы с боями в Грозном. <…> В ночь на 20 марта остатки бандгрупп предприняли попытку прорыва. Но это был марш обреченных. Далеко они не ушли. Попали под перекрестный огонь наших подразделений. Операция в Комсомольском достойно венчала активную войсковую фазу контртеррористической операции», — вспоминал позже командующий федеральными войсками генерал-полковник Геннадий Трошев.

Отличие второй чеченской кампании от первой, по словам журналиста Абдулгамитова, было и в одержанной информационной победе над боевиками.

«Военные во вторую чеченскую начали активно общаться с журналистами. В первой войне нас чаще игнорировали, не понимая роль и значение СМИ. Теперь же генерал Трошев лично предоставлял нам всю информацию, брал журналистов на передовую. Иногда он даже высаживал из вертолета своих помощников и брал нас в зону боевых действий. В Дагестане был создан информационный центр, который предоставлял всю информацию», — вспоминает репортер.

Журналист считает, что одним из переломных событий в той войне стало назначение Владимира Путина главой российского правительства.

«С приходом Путина к власти возобновилось обеспечение Дагестана и Чечни необходимым продовольствием. В республики прибыли российские военные, которых местные жители в прямом смысле встречали со слезами на глазах. Они поняли, что отношение Москвы к ним изменилось и теперь их не бросят на произвол судьбы», — говорит Абдулгамитов.

Хаттаб был уничтожен в 2002 году в результате операции российских спецслужб. Басаева ликвидировали в 2006-м, но опознать его тело смогли лишь через полгода. Режим контртеррористической операции в Чечне был отменен только в 2009 году.

Копирование материалов с сайта разрешено с указанием ссылки на источник